Убийца по прозвищу Англичанин - Страница 45

К оглавлению

45

Через полтора года после убийства группа британских разведофицеров и офицеров парашютно-десантных частей особого назначения, занятых борьбой против террора, насаждаемого ИРА, приехала в Тель-Авив для изучения тактики израильтян. Ари Шамрон вызвал Габриеля в академию и заставил его прочесть за завтраком лекцию о тунисской операции. Одним из тех, кто присутствовал на лекции, был лейтенант парашютно-десантных частей.

Из факса выползла фотография. Снимок был сделан после завтрака на память о духе сотрудничества между теми, кто ведет тайную войну в обеих странах. Габриель, вечно стеснявшийся сниматься, был в солнечных очках и панаме, скрывавших его внешность. А мужчина рядом с ним смотрел прямо в камеру. Габриель тщательно изучил его лицо.

Это был Кристофер Келлер.

24
Мюнхен. Цюрих

В Мюнхене курьер ждал Габриеля у выхода из самолета. У него были волосы цвета жженого сахара и опознавательный знак со словами: «Мистер Крамер – предприятия Хеллера». Габриель пересек вслед за ним аэровокзал, а затем – парковку, сквозь летевший снег, пока они не подошли к темно-синему «мерседесу».

– В отделении для перчаток лежит «беретта», а на заднем сиденье разная мелочь.

– Вы думаете обо всем.

– Мы существуем, чтобы служить людям. – Он протянул Габриелю ключи от машины. – Bon voyage.

Габриель сел за руль и включил мотор. Десять минут спустя он уже мчался по шоссе Е-54 назад в Цюрих.

* * *

Швейцарцы – люди замкнутые и держащиеся своего племени – обладают почти животным чутьем на чужеземцев. Все, не соответствующее обычному распорядку, сообщается полиции, независимо от того, сколь это малозначительно. Собственно, швейцарские граждане настолько бдительны, что иностранные разведки, работающие в стране, рассматривают их как дополнительную службу безопасности. Учитывая это обстоятельство, Габриель старался вести себя как завсегдатай, шагая от машины к вилле Аугустуса Рольфе.

Он вспомнил об операции, которую проводила Контора года два-три назад. Группа агентов была направлена в Швейцарию, чтобы поставить «жучки» в квартире араба, подозреваемого в терроризме и жившего в маленьком городке неподалеку от Берна. Пожилая женщина заметила эту группу у дома, где жил араб, и позвонила в полицию, сообщая, что поблизости от ее дома появилась группа подозрительных мужчин. Через несколько минут группа была арестована, и об этом провале узнал весь мир.

Габриель поднялся вверх по Розенбюльвег. Знакомый силуэт виллы Рольфе с ее башенками и высоким портиком возник перед ним. Проехала машина, оставив в свежем снегу две черные ленты.

Габриель набрал у входа код на безключевом замке. Зажужжал зуммер, и засов отодвинулся. Габриель открыл калитку и пошел вверх по ступенькам. Через две минуты он уже был в вилле Рольфе и глухо шагал по темному холлу с маленьким фонариком в одной руке и «береттой» в другой.

* * *

В коридоре второго этажа царила кромешная тьма. Габриель пошел вперед, следуя за тоненьким лучиком своего фонарика. Анна сказала, что кабинет находится слева, окнами на улицу, это первая дверь после бюста. Габриель повернул ручку. Заперто. Ну конечно же. Он вынул из кармана пару маленьких металлических инструментов. Господи, как давно такое было? Академия, сто лет назад. Он был зеленым рекрутом, и Шамрон все время стоял над ним, громко ругаясь ему в ухо. «У тебя пятнадцать секунд. Твои товарищи умрут, если ты не откроешь эту дверь, Габриель!»

Он опустился на одно колено, всунул инструмент в замок и, держа фонарик в зубах, принялся за работу. Через минуту Под старательным напором Габриеля старый замок сдался. Габриель поднялся на ноги, вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

В комнате пахло древесным дымом, собакой и слегка табаком. Габриель поднял фонарик и провел им по комнате. Лужица света была такой маленькой, что ему пришлось обследовать комнату по два-три метра. В ней стояли кресла восемнадцатого века. Дубовый письменный стол эпохи фламандского Ренессанса. Книжные полки поднимались с паркета до лепного потолка.

Письменный стол Аугустуса Рольфе.

Странно, но он не казался столом могущественного человека. Это был захламленный стол ученого: куча бумаг, выцветший кожаный бювар, чашка со скрепками, стопка старинных книг. Габриель приподнял указательным пальцем обложку и ощутил запах старой бумаги и пыли. Он направил свет на первую страницу. Гёте.

Когда он закрывал книгу, свет фонарика упал на большую пепельницу из хрусталя. С десяток окурков лежали в беспорядке, точно отстрелянные гильзы на подстилке из пепла. Он внимательно оглядел окурки. Два разных сорта. По большей части это были «Бенсон-энд-Хеджес», а три были другие – «Силк катс». Старик, по всей вероятности, курил «Бенсон-энд-Хеджес», а вот кто курил «Силк катс»? Анна? Нет, Анна всегда курила «Житан».

Габриель снова занялся поисками бумаг о происхождении картин. Анна сказала, что Рольфе держал их в нижнем ящике с правой стороны, в папке с надписью «Личная корреспонденция». Этот ящик, как и вход в кабинет Рольфе, был заперт. Но на этот раз у Габриеля был ключ. Он открыл ящик и начал листать личные бумаги Аугустуса Рольфе.

Ему попалась папка, озаглавленная «Максимилиан». Он взял ее большим пальцем и указательным, затем приостановился. Имеет ли он право? Это ведь все равно что заниматься подглядыванием. Все равно что, прогуливаясь вечером по городу, смотреть в освещенное окно и видеть, как ссорится пара. Или как пожилой мужчина сидит один перед телевизором. Но что могла бы открыть ему эта папка? Что хранил этот человек о своем сыне? Что может узнать Габриель из этой папки о человеке по имени Аугустус Рольфе?

45